«Земля, не уйти от тебя.

Море — любя, небо – любя, нам не уйти от тебя.

Сколько хороших ребят вернулось к тебе не живыми.

Звезды горят над ними,

Но по бетонке пыля, вновь мы уходим в высоты.

Что человек без полета? Спасибо тебе, земля!»

Таким был ответ военного летчика-снайпера, заслуженного специалиста Вооруженных сил СССР, полковника ВВС Украины, Василия Васильевича Чечельницкого (Чечель) на мой вопрос: «Что у летчика живет в сердце – небо или земля?».

32 года земля ревностно провожала полковника морской авиации в полеты. Его сердце без остатка было наполнено небом, но 9 лет назад сила притяжения земли взяла верх над летчиком. Именно в то время его насыщенную экстремальными сюжетами жизнь ждало очередное и самое беспощадное испытание — болезнь двигательных нейронов.

Василий Васильевич приехал в Уфу по приглашению друга, Владимира Лыгина, главного специалиста диспетчерской службы аэропорта «Уфа» и аэродромного комплекса «Первушино». Владимир Петрович, имеющий писательский талант и проникшийся прозой полковника, по взаимному согласию с коллегами из «Первушино», предложил Василию Васильевичу подняться в небо на крыльях малой авиации Уфы.

Для полковника Чечеля, передвигающего на инвалидной коляске и утратившего речь, это был ценный подарок и шанс, хоть на короткое время стать действующим летчиком.

На аэродромный комплекс «Первушино» его  привезли в субботнее утро 6 октября. Несмотря на то, летчик-инструктор Эдуард Заянов уже подготовил свою  «Саванну» к полету, низкая облачность, дождь и порывы ветра не позволили сразу совершить долгожданную акцию.

Пришлось пережидать плохие метеоусловия в здании комплекса, где за чаепитием полковнику представили коллектив «Первушино».

Василий Васильевич был растроган теплым вниманием уфимских коллег, а выступление летчика-инструктора, заслуженного деятеля искусств РБ, Александра Лынника, исполнившего под гитару премьеру своей песни, вызвала у полковника скупую мужскую слезу.

Глядя на седоволосого, исчерченного морщинами старика, трудно было представить, что перед нами вчерашний командир авиационной эскадрильи в составе 57-й МРАД, командир 12-ого отдельного морского ракетоносного орденов Кутузова и Александра Невского авиационного полка, начальник службы безопасности полетов 33 ЦБП и ПЛС Морской Авиации СССР, летчик-инструктор  на тренажерах СУ-24, ТУ-22М3, КА-27 в Центре боевой подготовки ВВС Украины, инструктор по парашютной подготовке в Николаевском АТСК «Икар», награжденный орденом «За службу Родине» III степени, девятью юбилейными медалями и грамотой ГК ВМФ.

На его примере тяжело мириться с тем, что жизнь в одночасье способна «лишить птицу крыльев, при этом оставив ей жизнь». А как жить без неба?

— Это великое счастье, если мы хоть немного похожи на птиц, — говорит Василий Васильевич, – думаю, что во мне живет альбатрос!
В том, что выбор летчика морской авиации упадет на морскую птицу, способную несколько недель не видеть сушу и пролетать огромнейшие расстояния, я не сомневалась, но поразил факт, о котором вряд ли знал полковник, сравнивая себя с альбатросом.
Птица наделена феноменом нестарения организма, а убивает ее гормон стресса, выбивая из привычного жизненного ритма.

Это же история про Василия Васильевича, воина, крепкого духом и телом, выполнившего 823 прыжка с парашютом, из них 2 аварийных «отцепки», отдавшего 7 лет занятиям боксом и 15 лет — восточным единоборствам, инструктора по горным лыжам, хатха-йоге и горному туризму, которого также не пожалел гормона стресса.

А переживаний в жизни полковника Чечеля было сполна, и бороться с ними он учился с детства.

— Мой первый вид спорта — прыжки на лыжах с трамплина в Москве, — рассказывает летчик. — Три парня, которые пришли в секцию вместе со мной, перестали в ней заниматься на первом году, т.к. прыгать — это страшно. Через три года занятий на одной из крайних тренировок по весне, когда зимний сезон уже заканчивался, я при приземлении упал вперёд, сильно ударился головой о свою лыжу и потерял сознание. Кувыркаясь, я ударился спиной и сильно вывихнул правую ногу в колене. Она потом до конца не разгибалась около года. Я хотел бросить этот вид спорта. Пришёл страх прыжка, но мой первый тренер Михаил Дмитриевич Капустин помог мне его преодолеть. Именно он сделал из меня мужчину.

На мой вопрос: «Собранность духа — это врожденное качество или приобретенное?» — Василий Васильевич ответил, что это качество врожденное, но его можно тренировать. Этому учат  учителя, инструкторы и сама жизнь со всем ее многообразием различных ситуаций. Небо не предсказуемо, и ему наплевать – готов ты к сложившейся ситуации или не готов, поэтому надо закалять психику.
— 18 августа 1996 года мы прыгали в Лесках города Николаева в честь дня Воздушного Флота, — в продолжение темы рассказал полковник Чечель. — После выброски резко усилился ветер. Приземлялись — кто куда… Мы с прапорщиком Воздушной бригады Анатолием Сичкарём, оказавшись над серединой лимана, пытались всё же долететь до стадиона. Но парашют ПО-9 против ветра не шёл. Когда я это понял, в памяти сразу всплыли слова из «Наставления по производству полётов». Первое, что должен сделать лётчик после катапультирования над водной акваторией, это осмотреться, определить, где берег, есть ли в районе суда, что стало с остальными членами экипажа.
Так я и сделал. Увидел две яхты. Одна рядом, но она шла против ветра и удалялась от меня. Вторая в километрах в трёх, но шла в мою сторону. Я развернулся и полетел к ней. Приводнился в 100 метрах от неё впереди по курсу, отсоединился от купола аварийной «подушечкой» отцепки и уже через 1-2 минуты был на борту яхты. Толя до приводнения всё делал как я, а приводнившись — всё наоборот, вопреки здравому смыслу. В итоге, яхта к нему подошла через 11 минут, а он утонул через 5 минут, и это при температуре воды +22 градуса. Разбираясь с этим случаем, почему самый «крутой» парашютист бригады не справился с относительно несложной ситуацией, выяснилось, что Анатолий хоть и умел плавать, но с детства боялся воды. Этот страх отнял у него половину сил, когда он ещё был под куполом парашюта, а вторую половину в воде, когда он неправильно отсоединял лямки основного купола и освобождался от запаски. Эта трагедия говорит о том, что если у вас с детства остался какой-то страх, его надо преодолеть сознательно, иначе рано или поздно он вас найдёт.

В том, что Василий Васильевич не только научился справляться со стрессами и страхами, но и обучал этому военнослужащих, говорит следующий сюжет.

— У меня было много опасных ситуаций на земле и в воздухе, когда приходилось преодолевать себя, поэтому, когда нас лётчиков-инструкторов на пилотажно-навигационных тренажёрах в ЦБП ВВС Украины — СУ-24, ТУ-22м3, КА-27  сократили, я придумал новый предмет, которого не было ни в одном ВУЗе Украины «Выживание в экстремальных условиях дикой природы и города». Написал программу, утвердил её в Киеве и преподавал на Военной кафедре Николаевского университета им. В.О.Сухомлинского, пока болезнь не заставила прекратить это увлекательное занятие. Теперь на смену обучению пришло время писать прозу. Я пишу для романтиков по жизни и для тех, кто готов принять мой опыт и поделиться своим.

Чаепитие завершилось. Ирина, супруга Василия Васильевича,  достала из сумки два сборника рассказов полковника и озвучила его желание преподнести их в дар коллективу аэродромного комплекса «Первушино».

К этому времени дождь закончился, а облака набрали высоту. Настал момент долгожданного полета.

Ирина помогла супругу подняться из инвалидной коляски, и погрузила его в самолет. Эдуард Заянов, летчик-инструктор, закрепил полковника ремнями и одел на него гарнитуру. Недолгий инструктаж — и «Саванна» взмыла в небо.

Диспетчер вел переговоры с бортом, откуда мы слышали доклад Эдуарда о том, что полет проходит нормально. Я фотографировала проходы самолета над аэродромом, но в определенный момент увидела на стекле кабины самолета руки Эдуарда.

— Пилотирует полковник Чечель, – гордо доложил он диспетчеру.

Всех, кто слышал эти слова, охватило радостное волнение.

Что происходило в душе Василия Васильевича в момент, когда после многих лет полетной тишины, он управлял самолетом, представить невозможно. Наверное, это сродни чувству утоления жажды странника, заплутавшего в жгучих песках Сахары и потерявшего надежду на единственную каплю воды.

Что чувствовал полковник, уверенно держа рукой ручку управления самолетом? Может, в этот момент в его воспоминания с диким ревом ворвались самолеты Л-29, ИЛ-28, Ту-16, ТУ-22м2, м3, Як-18т, на которых он летал в течение 32 лет службы, и оставившие в его памяти облачный след.

Мог ли Василий Васильевич мечтать о том, что к его полету на «Саванне» присоединятся еще два самолета, управляемые Сергеем Минигуловым и Александром Лынником, а их полет в связке завершится роспуском в виде тюльпана?

Такой небесный вираж по достоинству оценила и супруга Василия Васильевича Ирина, которая находилась в самолете Сергея Минигулова.

Обоюдный полет супругов был похож на «танец» под облаками, мелодию для которого мастерски исполнили уфимские летчики.

Может быть, из 4000 часов общего налета, эти 15 минут пилотирования стали самыми долгожданными и ценными для Василия Васильевича Чечельницкого, а небо снова услышало биение сердце нестареющего «альбатроса», чьи крылья останутся расправленными и на земле!